Опять мимо: Путин потерял, а Трамп нашел
Впервые за 55 лет в Москву приехал президент Сирии, не носящий фамилию Асад, — Ахмеда аш-Шараа принимал в Кремле Владимир Путин. Визит аш-Шараа изначально был приурочен к первому арабо-российскому саммиту, который должен был открыться вчера в Москве
Однако в конце прошлой недели саммит был отложен из-за подписания соглашения по Газе — чтобы, как выразился Владимир Путин, "не мешать процессу" мирного урегулирования в этой части Палестины. Дело не только в том, что в понедельник Дональд Трамп собрал в Шарм-эш-Шейхе саммит для подписания мирного плана, на котором присутствовали многие арабские лидеры, и что как раз в эти дни началось выполнение первых пунктов этого плана. Куда важнее то, что сейчас продолжается согласование следующих шагов, то есть непосредственного участия арабских и исламских стран в управлении Газой — от ввода миротворцев до финансирования. Для арабских стран этот вопрос имеет огромное значение — и поэтому Россия сама предложила отложить московский саммит.
Естественно, в западной прессе тут же стали появляться публикации о том, что на самом деле в Россию не захотели приезжать большинство арабских лидеров и вообще перенос саммита — это свидетельство ослабления позиций Москвы в регионе, тем более заметное на фоне успеха Трампа с Газой. Даже визит аш-Шараа подают как поражение Путина — вот, смотрите, русские вынуждены принимать того, с кем недавно воевали. То есть сохранение сильных позиций России в Сирии выставляется в качестве слабости Москвы — хотя способность Штатов работать с любыми нужными им правителями всегда приветствуется и трактуется как прагматизм и реализм.
Ахмед аш-Шараа, бывший джихадист, командир "Джебхат ан-Нусры"*, сверг Башара Асада еще в декабре прошлого года — хотя правильнее будет сказать, что режим партии "Баас" (арабских социалистов), правившей страной с 1963 года, просто развалился. Асад уехал в Россию, и таким образом сейчас в Москве сразу два сирийских президента — бывший и нынешний. Но это не повод для шуток — потому что тесные связи двух стран имеют давнюю историю: они начались до прихода к власти арабских социалистов, не закончились с развалом СССР и продолжатся в будущем. Сирия нужна России, но и Россия нужна Сирии — ни с одной из стран арабского мира у нас нет столь долгой и, главное, непрерывной истории близких отношений.
В прошлом у аш-Шараа могло быть много претензий к русским, потому что мы поддерживали Асада, — хотя и связей с Россией у него было немало: достаточно напомнить, что его старший брат, сейчас возглавляющий президентскую администрацию, долгие годы жил и работал в Воронеже, где возглавлял женскую консультацию в поликлинике. Но если русские помогали войскам Асада воевать в том числе и с отрядами аш-Шараа, то его отношение к американцам куда более личное. На войну с ними в Ирак Ахмед уехал из Сирии еще в 2003-м — именно тогда начался его путь джихадиста. Спустя три года американцы арестовали его, и пять лет он провел в тюрьмах, в том числе в печально знаменитой Абу-Грейб. Только после начала гражданской войны в Сирии американцы отпустили его — и тогда уже начался путь аш-Шараа к вершинам власти. На котором он снова воевал в том числе с американцами, внесшими его в список особо опасных террористов и назначившими за его голову награду в десять миллионов долларов. Однако в мае этого года во время визита в Саудовскую Аравию Трампа состоялась его встреча с аш-Шараа — и оба остались довольны друг другом. Потому что у Америки есть интересы в Сирии (США до сих пор держат военную базу на востоке страны), а у новой сирийской власти есть интерес к Америке — а что уж тогда говорить о России?
Наши связи на порядок глубже и шире. Заинтересованность сирийцев в восстановлении своего государства, внутренне расколотого после гражданской войны, и сохранении суверенитета (которому угрожает не только Израиль, оккупировавший вслед за Голанскими высотами еще один кусок Сирии) огромна. А Россия практически со второй половины 50-х годов была для их страны надежнейшим внешним союзником. Проблема с национальными и религиозными меньшинствами, нерешенность вопроса с частью курдов (требующих автономии), с американскими базами, чрезмерное усиление турецкого влияния, нежелание попадать в полную финансовую зависимость от саудитов — весь этот клубок проблем предстоит распутывать Ахмеду аш-Шараа. Ему лично Россия не враг, а его стране — испытанный и надежный союзник. В том числе и в решении стоящих перед Сирией проблем. Без России Сирия станет не просто слабее — она резко уменьшит свои возможности для восстановления самостоятельности. Конечно, и Москва не хочет терять позиции в Сирии — в том числе и военно-морскую базу, и аэродром, но тут выгода обоюдная. С самого начала правления аш-Шараа Дамаск не поддался на давление, причем открытое, Запада — те же европейцы призывали "убрать русских". Сейчас он тем более не будет этого делать.
Россию в принципе невозможно убрать с Ближнего Востока — восемь десятилетий назад мы впервые активно пришли туда (то, что было в предыдущие века, — другая история) и, за исключением провала 90-х годов, всегда играли заметную роль. Которую ценят прежде всего сами арабы, слишком хорошо знающие цену дружбы и партнерства с Западом. Нет, они не отказываются от ведения дел с США и Европой, но все больше заинтересованы в ослаблении своей зависимости от Запада. Неслучайно поэтому связи с Россией таких стран, как Саудовская Аравия и Объединенные Арабские Эмираты, заметно активизировались как раз после 2014 года — что объясняется не только сменой власти, в частности, в саудовском королевстве, но и поворотом России на Восток и Юг. Украинский конфликт, естественно, потребовал от нашей страны концентрации сил и средств, но это не означает, что нас удастся вытеснить из регионов наших исторических интересов, включая Ближний Восток. Поворот арабских стран к БРИКС обозначает как раз их желание сближаться с незападным блоком, в котором важную роль играет и Россия.
В свою очередь, успех трамповского плана по Газе не стоит трактовать как триумф США и уж тем более как восстановление их позиций на Ближнем Востоке. Все понимают, что два года геноцида в Газе были возможны только благодаря огромной и безусловной поддержке Нетаньяху со стороны Вашингтона — и тому факту, что Израиль является, по сути, вынесенным вовне американским штатом. Прекращение бойни стало возможным только тогда, когда ущерб от нее американским интересам (как внутренним, так и внешним) стал непозволительно велик — так что никакого благодеяния палестинцам Трамп не совершил. Обещания (и гарантии) восстановления мирной жизни еще нужно сдержать, но доверия к Штатам на Ближнем Востоке за два года стало еще меньше. Решать палестинский вопрос, то есть создавать Палестину, Штаты точно не собираются — и одно это сильнейшим образом бьет по их репутации на Ближнем Востоке. И дает арабам еще один аргумент в пользу укрепления связей с Россией, которая делает то, что обещает. И не сдает своих союзников — ни страны, ни даже их бывших правителей.
* Запрещенная в России террористическая организация.
Петр Акопов
