"Я хочу вернуться в 11 августа": Жанна Зассеева о войне 08.08.08

ЦХИНВАЛ, 6 авг – Sputnik, Фатима Плиева. Руководитель Центра исторической памяти Южной Осетии Жанна Зассеева вспоминает трагические события августа 2008 года, когда республика оказалась в центре полномасштабной агрессии со стороны Грузии. Воспоминания тех дней до сих пор отзываются болью, но в то же время — гордостью за народ, который сохранил человеческое достоинство и взаимопомощь в самых тяжелых обстоятельствах.

По словам Зассеевой, никто до последнего не верил, что возможна настоящая война.

"Это был обычный рабочий день — 7 августа. Я уезжала домой из Цхинвала в Дзау по Зарской дороге. Водитель был напряжен, в машине — наспех собранные вещи. Уже тогда чувствовалась тревога. На перевале, у памятника жертвам Зарской трагедии, мы на мгновение остановились. Вдали были слышны странные звуки, похожие на взрывы со стороны Знаурского района. Но мы не придали им значения. В воздухе пока не пахло войной", — вспоминает она.

Уверенность в мирном исходе укрепляло и заявление президента Грузии Михаила Саакашвили, сделанное вечером, в котором он говорил о "мирных инициативах". Люди верили, что здравый смысл возобладает.

"Я себя успокаивала: ну не может быть войны. В 2004 году уже был конфликт — и весь мир тогда понял, что так нельзя. После слов президента Грузии я даже выдохнула — подумала: не самоубийца же он, не пойдет же на войну после таких заявлений. Но ночь с 7 на 8 августа все изменила", — говорит Зассеева.

Утром в Дзау начали прибывать первые беженцы из сел Сарабук, Дменис и других. Люди пробирались в обход, по Зарской дороге. Их встречали в центре поселка, где собрались местные жители, чтобы помогать.

"Мы стояли там с ночи. Встречали машины, в которых были женщины, старики, дети. Люди плакали, кричали — говорили, что оставили дом, мужа, сына. Самым тяжелым было смотреть в их глаза и не знать, как утешить", — рассказывает Зассеева.

Цхинвал, эвакуация детей. Война 08.08.08.

В это время в селе Хвце, в здании школы, еще продолжал работать детский лагерь. Зассеева поехала туда лично.

"Жители села отнеслись к ситуации с удивительным спокойствием. Сказали: "Не переживайте, у нас есть чем накормить детей, все будет хорошо". И действительно, в первые сутки дети даже не поняли, что где-то уже стреляют", — отмечает она.

Однако угроза нарастала. Жанна Зассеева связалась с Северной Осетией и попросила направить автобусы для эвакуации детей. Помощь пришла быстро.

"Приехали четыре автобуса. Мы начали сажать женщин, стариков, детей, в том числе из лагеря. У нас не было с собой документов. Я очень переживала, как их пропустят через границу. Но тогдашний руководитель таможенной службы Олег Гадзаов, не будучи со мной знаком, лично по телефону сказал: "Не переживайте, документы не нужны". Я до сих пор благодарна ему — около 300 детей он помог переправить и разместить в Алагире. Если он или его родные читают эти строки — низкий поклон", — сказала Зассеева.

Беженцы из Южной Осетии в августе 2008 года

В течение нескольких суток эвакуация продолжалась. В Дзау стекались люди со всей республики. Появились и добровольцы, стремившиеся попасть в зону боевых действий. Но было принято решение не пускать их в Цхинвал, чтобы не подвергать их жизни риску.

"Мне было поручено задерживать добровольцев в Дзау. Мы записывали каждого — имя, фамилию, отчество. Мы были благодарны им за готовность помочь, но понимали, что пропустить — значит обречь их на смерть. Через Зарскую дорогу они бы просто не дошли живыми", — говорит Зассеева.

По ее словам, даже в разгар войны телевидение продолжало работать. Но то, что показывали по экрану, не соответствовало реальности.

"Показывали, как будто горит город Гори. Но это был наш дом — дом №19 на улице Сталина в Цхинвале. Мне жильцы звонили: "Позвоните в Москву, скажите, что это наш дом горит, а не Гори", — вспоминает она.

Сожженный Цхинвал. Война 08.08.08.

Страх пришел позже — когда стало известно о первых жертвах.

"До первых смертей был просто ужас, шок, боль. Но когда узнали, что погиб Олег Галаванов, что Вилен Чибиров похоронен в своем саду, потому что нельзя было добраться до кладбища… когда пропал Алан Кабисов — тогда стало по-настоящему страшно. Тогда война стала реальностью", — говорит собеседник агентства.

Вскоре в Дзау прибыли руководитель Северной Осетии Таймураз Мамсуров и командующий 58-й армией. Это придало уверенности. Но, как признается Зассеева, главное, что тогда спасало — это чувство единства.

"Я часто думаю про 11 августа. День, когда стихли взрывы. Мы стояли на площади, и шли люди — бабушки, дедушки, мужчины, женщины. И мы, не сговариваясь, бежали к ним и обнимали. Неважно, знакомы ли мы были. Просто потому, что они живы. Я благодарила Бога за это. Тогда мы были одним целым", — заключила она.

Зассеева подчеркнула, что ей не хватает этого чувства единения сегодня.